Итоги боя под Ило ошеломили английскую публику. Ведь десять лет назад, доказывая необходимость создания “наступательных” крейсеров — неброненосных фрегатов типа “Инконстант”, — адмиралтейство твердило, что им будут не страшны встречи с броненосными кораблями противника. Считалось, что благодаря высокой скорости эти фрегаты смогут выбрать такую дистанцию боя, с которой их могучие пушки продырявят любую броню. И вот теперь оказывалось, что все рассуждения были неверными.

Бой под Ило подтвердил правоту не знаменитого английского кораблестроителя Э. Рида (см. здесь), а тогда еще мало известного в Англии русского контр-адмирала А. А. Попова...

Сын знаменитого русского кораблестроителя, Андрей Попов был наделен недюжинным инженерным талантом. Он понимал, что самодельные рубки и орудийные щиты не более чем полумеры, что развитие артиллерии неизбежно приведет к созданию броненосцев. В их становлении Попову суждено было играть немалую роль.

После того как Япония покончила с политикой самоизоляции, стало ясно: на восточной окраине России появился опасный соперник — военно-морские силы на Тихом океане необходимо усилить. Русское морское министерство решило создать четыре крейсерских отряда, каждый из которых должен был состоять из одного корвета и двух клиперов. Почему четыре? Потому, что при трехгодовой службе один отряд должен был находиться на станции в Тихом океане, второй — в. Кронштадте на ремонте, а два остальных — в пути: один на Балтику, другой с Балтики. В начале 1869 года контр-адмиралу Попову было поручено спроектировать корабли для службы в этих отрядах.

Попову было известно, что побудило англичан строить неброненосные крейсеры типа “Инконстант”: на них возлагали задачу уничтожать вражескую морскую торговлю и наносить ущерб слабо защищенным морским станциям. Считая, что русский океанский корабль должен быть прежде всего менее уязвимым, чем “Инконстант”, Попов решил защитить его жизненные части 152-мм броневым поясом по ватерлинии. Крейсер вооружался небольшим числом крупнокалиберных нарезных орудий. Высокую скорость хода ему обеспечивали мощные машины и полный трехмачтовый рангоут. Материал корпуса — железо и сталь.

Предложения Попова получили одобрение морского министерства, и в 1870 году в Петербурге по одинаковым чертежам начали строить два броненосных корвета: “Генерал-адмирал” и “Александр Невский” (переименован в “Герцог Эдинбургский”, см. здесь). Оба корабля причислили к фрегатам, и, таким образом, российские тихоокеанские крейсерские отряды к 1875 году получили три фрегата: “Генерал-адмирал”, “Герцог Эдинбургский” и “Князь Пожарский”. Четвертым должен был стать фрегат “Минин”.

Заложенный в 1864 году как однотипный с “Князем Пожарским”, “Минин” в ходе строительства подвергся переделкам. Успешные океанские переходы американских мониторов побудили английского кораблестроителя Кольза настоять на постройке башенного рангоутного низкосидящего броненосца “Кептэн”. Увлечение подобными кораблями не обошло и русское морское ведомство: было решено переделать чертежи “Минина”, и в 1869 году он сошел на воду как башенный мореходный броненосец. Однако в 1870 году “Кептэн” перевернулся во время сильного порывистого ветра и пошел ко дну со всем экипажем. Эта катастрофа приостановила работы на “Минине”; лишь в 1874 году морское министерство поручило Попову осмотреть корпус корабля и представить соображения о его дальнейшей судьбе.

Попов значительно усовершенствовал корабль, простоявший на заводе почти десять лет; когда осенью 1878 года фрегат “Минин” вступил в строй русского флота, он оказался одним из сильнейших крейсеров мира.

“Русским первым удалось осуществить идею броненосных крейсеров с броневым поясом по ватерлинии” — эта фраза, прозвучавшая в английском парламенте, хорошо передает то впечатление, которое произвели на англичан корабли, созданные адмиралом Поповым. Стремясь наверстать упущенное, главный строитель британского флота Н. Барнаби срочно спроектировал первый английский броненосный крейсер “Шеннон”, спущенный на воду в 1875 году. Желая создать корабль сильнее русских фрегатов, Барнаби решил установить на нем более толстую — 229-мм — броню и мощную артиллерию — два 254-мм и семь 229-мм орудий. В результате водоизмещение увеличилось до 5390 т.

Много лет спустя англичане писали о “Шенноне” как бы извиняющимся тоном: мол, корабль неудачный, но зато дал-де опыт для постройки более совершенных броненосных крейсеров. Однако лишь с очень большой натяжкой можно было назвать и следующие корабли англичан — “Нельсон” и “Нортхэмптон” — “более совершенными”, чем “Шеннон”.

Действительно, в погоне за максимальной толщиной брони Барнаби на “Шенноне” был вынужден расположить ее узкой полоской на двух третях длины ватерлинии. Торцевые же участки броневого пояса упирались в броневую носовую переборку, поднимающуюся до верхней палубы и прикрывающую два тяжелых носовых орудия. Усилив вооружение “Нортхэмптона” и установив для получения высокой скорости более мощные машины, Барнаби был вынужден еще больше сократить длину броневого пояса (теперь он защищал только середину ватерлинии), а броневые переборки установили и в носу, и в корме. Курьезная особенность: на “Нортхэмптоне” установили съемный стальной таран, который должен был сниматься в мирное время. И как назло в одном из первых же выходов в море маленькая шхуна ударила “Нортхэмптон” и развалила ему борт до самой ватерлинии. Но главное вот в чем: несмотря на все ухищрения, скорость этих “более совершенных” крейсеров не превышала 14 узлов.

А русские конструкторы тем временем не сидели без дела: взяв за основу “Минин”, они спроектировали два выдающихся для своего времени броненосных фрегата — “Владимир Мономах” и “Дмитрий Донской”. При водоизмещении даже меньшем, чем у “Минина”, корабли несли такое же вооружение, более прочную сталежелезную броню и развивали скорость 16,5—17 узлов! Английским ответом на эти корабли были “Имперьюз” и “Уорспайт”.

Как раз в эти годы в морской печати обсуждали принцип размещения артиллерии, разработанный и широко применявшийся французскими кораблестроителями. Он состоял в том, что четыре тяжелых орудия располагались в барбетных установках по одному в носу, а корме и в спонсонах по обоим бортам. Благодаря такой расстановке французский корабль мог в любом секторе вести огонь одновременно из трех пушек. При английском же размещении в одних секторах одновременно стреляли два, а в других — четыре орудия. Поэтому здесь противник мог маневрировать так, чтобы находиться в зоне минимального обстрела.

Английское адмиралтейство быстро установило, что в эскадренном бою такое маневрирование невозможно, поэтому эскадренному броненосцу французское расположение не дает никаких преимуществ. “Зато в одиночных дуэлях крейсеров, — решили английские моряки, — оно может сыграть большую роль”. Именно на крейсерах типа “Уорспайт” и было решено проверить эту идею.

В 1880 году адмиралтейство настояло на постройке четырех бронепалубных крейсеров корветского класса. Это были “Аретьюза”, “Амфион”, “Лиэндер” и “Фаэтон”. Подобно всем кораблям Барнаби они несли очень сильное для своего водоизмещения вооружение при очень слабой защите — 37-мм броневая палуба прикрывала только среднюю часть корабля; имея приличную скорость, они отличались плохими мореходными качествами. Знатоки .истории английского флота считают, что без давления адмиралтейства сам Барнаби никогда не взялся бы проектировать такие корабли. Это мнение отчасти подтверждается тем, что следующие четыре корабля — “Мерсей”, “Темза”, “Северн” и “Форт” — очень близки к броненосным крейсерам типа “Орландо”, которыми гордился и на строительстве которых всегда настаивал Барнаби. В сущности, “Орландо” представлял собой увеличенный на тысячу тонн “Мерсей” с более мощным вооружением и броневым поясом по ватерлинии.

Эти быстроходные щегольские корабли памятны английским морякам тем, что они стали последними творениями Н. Барнаби как главного строителя флота и как бы подвели итог его деятельности. Стремясь устанавливать на проектируемых крейсерах броню максимальной толщины, Барнаби был вынужден чрезмерно уменьшать площадь бронирования, стягивать ее в крохотные “пятачки”, прикрывающие самые жизненные части корабля. Оконечности же оказывались совершенно незащищенными, их можно было изрешетить снарядами весьма умеренных калибров. Затопление оконечностей вело к тому, что крейсер быстро терял запас плавучести и мог пойти на дно, так и не получив ни одной пробоины в броневом поясе. Чтобы топить корабли, спроектированные Барнаби, нужны были лишь скорострельные орудия средних калибров. И когда они появились, судьба английских броненосных крейсеров, построенных в “эру Барнаби”, была предрешена...

(Статья Г. Смирнова и В. Смирнова
из журнала “Моделист-Конструктор”)